Повальное увлечение собирательством «юбилейки» из недрагоценных металлов, по мысли продвигающих этот продукт в российские массы, должно было значительно стимулировать интерес населения к монетам из драгметаллов. Интерес к ним за последние пять лет действительно увеличился, что выразилось в резком росте цен на серебряную «юбилейку» СССР и значительной диверсификации предложений по серебру на открытых онлайн-площадках. Однако отношение к таким монетам у населения России далеко от европейского, где они реально являются объектом ценности и в разы ликвиднее, чем у нас.
Относительно монет из драгоценного металла в сфере нумизматов ведется извечный спор — являются ли они предметом нумизматики. С одной стороны, они имеют реальный номинал и являются зарегистрированным платежным средством. С другой — их изначальная ценность (не говоря уже о стоимости реализации) в сотни и тысячи раз превышает номинальную. Использовать такие монеты в виде платежного инструмента никому в голову не придет. Если рассматривать такие монеты с точки зрения нумизматики, они становятся товаром «специально для коллекционеров», что заведомо снижает их популярность. Многие серьезные нумизматы воспринимают нумизматику как вспомогательную историческую дисциплину. По их мнению, покупать то, что делается специально для коллекционеров, не имеет смысла. В то же время, если рассматривать такие монеты с точки зрения рыночной нумизматики, теоретически они имеют весьма значительную перспективу. Они обеспечены стоимостью металла в них, а также тем, что с 1995 года чеканятся малыми тиражами (в настоящее время — от 500 до 10 тыс. экземпляров).
Изначально монеты из драгоценных металлов — направление, которое появилось в Советском Союзе в 1978 году во время подготовки к летней Олимпиаде-80, — рассматривались Государственным банком СССР в качестве экспортных и средства повышения количества ценного металла у населения. Их распределение внутри страны жестко контролировалось через нумизматические общества: нигде больше их было не купить.
Первый серебряный набор из 28 монет был подготовлен к Олимпиаде-80 (точный тираж неизвестен, но, по мнению ряда нумизматов, несколько сотен тысяч экземпляров) и почти полностью отправлен за рубеж. Учитывая статус события и то, что эти монеты в качестве «пруф» (зеркальное поле, матовый рисунок) и «ац» (uncirculated, монеты в штемпельном блеске, улучшенного качества) были первыми для закрытой «империи зла», их популярность в Европе, Японии и США (именно туда ушел основной тираж) была невероятной. Как, впрочем, и цена. Люди брали кредиты на покупку этих наборов, так как реализовывались они по цене от 1,5 тыс. до 2 тыс. долларов за набор, что по тем временам было баснословно дорого (унция серебра стоила чуть больше 20 долларов).
По большому счету, это была гениальная афера, сдирижированная Госбанком СССР, — со временем эти наборы лишь дешевели и к 2005 году достигли своего «дна»: в России их можно было купить по цене 16—17 тыс. рублей за набор. Подобную аферу с золотыми и платиновыми монетами провернуть не удалось — цена была слишком высока (доходила до 5—8 тыс. долларов при цене на золото в 850 долларов за унцию), и большая часть тиражей осела в Госхране. После развала СССР некоторые монеты из идеологических соображений все же «бились» тиражами по 30—40 тыс., однако было их немного — средние тиражи упали с 20 тыс. до 5—10 тыс.
В 1994 году с выпуском первой серебряной монеты «Соболь» (1 млн экземпляров на оба монетных двора) началась довольно своеобразная информационная кампания по продвижению инвестиционных монет. Предполагалось создать некий пласт монет, которые были бы неинтересны с точки зрения нумизматики, но интересны как вложения в «живой металл». Затея полностью провалилась, так как их отпускная цена тогда в полтора раза превышала стоимость слитков аналогичной массы (пол-унции, унция и две унции), а стоимость коллекционных монет качества «пруф» аналогичного веса была больше в среднем на 20%.
Другими словами, тогда Центробанк и Госхран наступили на грабли всех «начинающих пиарщиков» — прежде чем начинать информационную кампанию, нужно подготовить фактическую базу. Одна информационная кампания рынка не создаст. На те же грабли они наступили и в 2009-м, с выпуском «Георгия Победоносца» в золоте и серебре (правда, более умеренным тиражом), которые заняли почетные последние места по востребованности среди всего нумизматического материала из драгоценных металлов. Кстати, цена за эти монеты в серебре сейчас колеблется в районе 1,5—2 тыс. рублей, что для номинала в 3 рубля весом в унцию — фактически «дно». В золоте дела у таких монет получше — уходят за 10—15 тыс. рублей, активно конкурируя с золотыми червонцами «Сеятель» 70-х и 80-х годов, которые тогда бились миллионными тиражами и отдавались чиновникам по номиналу в целях увеличения количества золота у населения. Его в резервах СССР во времена Хрущева и Брежнева было слишком уж много — порядка 1 600 тонн, что становилось реальной угрозой к обрушению его стоимости. В итоге в 1981 году оно и рухнуло за одну неделю и сразу до 400 долларов за унцию; для сравнения: сейчас в РФ запасы золота составляют порядка 270 тонн.
Итак, инвестиционные монеты со временем стали памятными, а индустрия монет из драгметаллов приносит очень скромный доход государству и довольно слабо влияет на эмиссионные возможности. В 2014 году общий номинал монет из драгоценных металлов составил порядка 200 млн рублей в силу очень скромных тиражей. Начиная с 2005 года они редко подымаются выше трех себестоимостей (стоимость металла плюс 30—50% на производство для серебряных монет и плюс 20—30% для золотых: подготовка рисунка, подготовка штемпеля и производство качества «пруф», а также масса дополнительных затрат, связанных с работой с ценными металлами). Отпускная цена их неизвестна, а маржа банков, которые являются главным источником этих монет, никак не регламентируется. Все это сильно тормозит процесс популяризации коллекционного материала из драгметалла и, соответственно, влияет на его количество и тиражи.
Похоже, авторы PR-кампании по развитию интереса к нумизматике, отлично отработавшие в отношении памятных монет для хождения, применили тот же подход к монетам из драгметаллов и потерпели полное фиаско. То, что хорошо для обычной «юбилейки», не работает для драгметаллов, и работать не может по трем основным причинам.
Во-первых, рынок нумизматического материала из недрагоценных и драгоценных металлов не прозрачен ни для кого — ни для Центробанка, ни для Госхрана. Для монет, предназначенных для обращения, это нормальная ситуация. Для драгоценного металла она совершенно неприемлема. Во-вторых, отстроенного канала продаж таких монет просто нет — даже крупнейший закупщик монет из серебра и золота — Сбербанк не знает, какие монеты есть у него в каких отделениях (хотя и есть внутренняя база по таким монетам, которая «виснет» с завидной регулярностью). По какому принципу такие монеты реализуют монетные дворы, можно только догадываться: у них регулярно есть что-то в продаже, но перечень их предложений скуден.
В то же время в Европе вы можете прийти фактически в любой банк, выбрать монету из вышедших за последние два-три месяца, которая вам понравилась, и приобрести ее. Если ее нет в наличии, вам закажут. Конечная цена на монеты регламентируется государством, потому расхождение между ценами в разных банках несущественно. Как результат, в Европе серебряные и золотые монеты чеканятся в объемах, в разы превышающих выпуски обоих монетных дворов РФ, и расходятся полностью. Более того, ценовая динамика на них не уступает динамике российских памятных монет для оборота. В то время как для российского драгметаллического материала она крайне инертна (2—3% в год), за редчайшим исключением (например, 1 рубль с графическим знаком рубля безумно вырос в цене в силу очень маленького тиража — всего 500 экземпляров).
Наконец, сама информационная кампания по популяризации монет получилась однобокой и крайне малоэффективной. Все тезисы в защиту покупки монет из драгметаллов ограничиваются доводами о том, что при их покупке вы не платите НДС (в отличие от слитков), а рынок этого материала никто не считает. Кстати, к таким монетам полагается сертификат подлинности, который в случае продажи освобождает вас от необходимости аффинажа и экспертизы. Этот сертификат, скажем, Сбербанк, ссылаясь на то, что продает действующие платежные знаки, упорно не дает.
Из сайтов монетных дворов совершенно непонятно, как устроена система передачи драгоценных монет населению — то ли монетные дворы сами реализуют остатки материала по заказу ЦБ, то ли они являются хабом-распределителем для банков, вроде МСП Банка для малого и среднего бизнеса. Если они конкурируют с банками — почему их каталоги такие бедные? Если же хаб — почему продают и почему ничего не говорят о том, куда и в какие банки свой материал направляют? Если МСП Банк недавно переделал сайт, дабы предпринимателям было понятнее, куда обращаться за помощью (и он действительно стал значительно удобнее), то Московский монетный двор не менял своего сайта с 2008 года. Информации на нем откровенно мало. А Санкт-Петербургский монетный двор без регистрации даже собственный каталог посмотреть не дает.
Из всего этого можно сделать неутешительный вывод: в силу откровенной слабости информационного сопровождения монет из драгметаллов и совершенно непрозрачного рынка для широких инвестиций они не подходят. Исключение составляют монеты СССР, которые демонстрируют довольно спонтанный рост. Но кроме монет Олимпиады хорошей ликвидностью похвастаться могут только монеты из платины и палладия — и то потому, что с середины 80-х их не чеканят. Если серьезно заниматься вопросами нумизматики, возможно выделить несколько позиций, которые могут серьезно подрасти в цене в будущем, когда государство наконец научится адаптировать европейский опыт. Но если таковых знаний нет, то уберечь средства от инфляции или просто не потерять их ни серебряные, ни золотые монеты не помогут. Ломбарды принимают монеты по цене металла (с дисконтом), а банки до сих пор не разработали четких правил их покупки.
Оригинал статьи: http://www.banki.ru/news/columnists/?id=7860952